Справка

КП «Киевская городская лечебница ветеринарной медицины» объединяет три муниципальные ветклиники – на Электротехнической, Ярославской и Армянской. В каждой из них есть главный ветеринарный врач и штат сотрудников. Все три клиники задействованы в программе регулирования численности бездомных животных в Киеве, принятой в 2011 г. Кроме того, там ведется прием животных, имеющих владельцев, и оказание им ветеринарной помощи.

 

Инну Макарину знают все, кто так или иначе имеет отношение к животным – зоозащитники, волонтеры, просто любители. Если не лично, то заочно наверняка. Когда четыре года назад ее назначили директором КП, все вздохнули с облегчением: этот человек не просто высококлассный специалист, она по-настоящему любит и переживает за каждого пациента независимо от тяжести кошелька его владельца или наличия такового вообще. Если бы собрать вместе всех животных, которых Инна Николаевна «сложила по частям», они бы не поместились в просторном здании на Электротехнической. При личном знакомстве мы убедились в этом сами. Впрочем, обо всем по порядку.

В кабинете Макариной нас встретила черная лохматая собачка. Когда мы вошли, она мирно спала на диване. Впрочем, увидев нас, не удивилась – видимо, привыкла к частым посетителям кабинета хозяйки. Оказалось, что восемь лет назад Инна Николаевна забрала ее из приюта МОЗЖ «SOS», и с тех пор собака сопровождает ее везде. По-другому нельзя: ведь рабочий день Макариной начинается в девять утра и заканчивается к полуночи.

После короткого знакомства мы отправились осматривать клинику.

 

Стерилизация беспризорных

Начали мы с бывшего гаража-мойки, перестроенного под стационар для стерилизованных собак.

- В 2011 году, когда была принята программа стерилизации, в Украину приезжала принцесса Майя, известный волонтер и зоозащитник, – начала рассказывать Инна Николаевна. – Она осмотрела нашу клинику и пришла к выводу, что без стационара, где прооперированное животное должно содержаться неделю, у нас ничего толкового не получится. И профинансировала строительство операционной и вольеров. Позже, на деньги Немецкого союза защиты животных, мы построили такой же стационар на Ярославской. Теперь в день мы стерилизуем от трех до двадцати собак. В клинике на Армянской, в основном, проходит стерилизация кошек, которых привозят и потом забирают на передержку волонтеры, и собак, владельцы которых не в состоянии оплатить операцию – это пенсионеры и другие малообеспеченные граждане. Их животных оперируют бесплатно.

- Вы принимаете животных на стерилизацию по предварительной записи?

- В основном, да, но по собакам ограничений практически нет. После стерилизации собака получает индивидуальный номер по базе данных, который указан на клипсе, вдетой в ушко, и вакцинируется от бешенства.

А вот по кошкам – не более 5–6 в день (15–20 по всем трем клиникам).

 

В это время ветеринарные врачи работали в операционной, и через несколько минут очередную пациентку перенесли в вольер. Симпатичная лохматая собачка была еще в наркозе.

- Симпатяга, видны благородные крови, – заметили мы.

- Когда мы начали работать, привозили, в основном, потомственно диких собак – это серые дворняги, к которым нельзя было войти в вольер. За 4 года наши доктора простерилизовали более 20 тыс. животных. И сейчас диких практически нет. Зато «пачками» привозят метисов породистых – лабрадоров, овчарок, шпицов. Это уже дело рук человеческих – выброшенные домашние собаки размножаются. Так что если мы остановим процесс стерилизации хотя бы ненадолго, все быстро откатится к состоянию начала 2011 года.

- Когда же вы успеваете лечить животных?

- Вообще-то наша клиника по уставу обязана предоставлять ветеринарные услуги животным, которых приносят владельцы, – вздохнула Инна Николаевна. – Но поскольку она муниципальная, то участвует и в программе. Вот и приходится совмещать эти две задачи.

В 2013 году мы стерилизовали 7 тыс. животных, регулярно предоставляя отчеты. А в начале 2014-го немецкие коллеги закрыли финансирование, так как из-за событий в стране они сомневались, что мы сможем продолжать работу. Но остановиться мы не могли, не имели права, поэтому продолжали стерилизацию, отсылая каждую неделю отчеты по каждой собаке: фото – до операции, фото головы с клипсой, тату номера на животе и фото в полный рост со швом на животе. Через три месяца специалисты Немецкого союза приехали к нам, проанализировали нашу работу, оплатили прошедшие три месяца и возобновили регулярное финансирование. Потихоньку нам удалось погасить долги по зарплате и коммунальным услугам (около 400 тыс. грн), оставшиеся от прежнего руководства. В прошлом году мы смогли прооперировать еще 6 тыс. животных.

- Мы слышали, что городские власти пытаются реорганизовать бывшие структуры, объединив КП «Центр идентификации животных», КП «Приют для животных» и ваше КП. Разве такое возможно?

- Я категорически против такого объединения. У этих предприятий абсолютно разные направления деятельности. Уже сейчас наши клиники испытывают осложнения в работе. Если на нас возложат еще и функции учета и отлова, это разрушит структуру ветеринарного лечебного учреждения. Судите сами: центр идентификации ликвидирован, приют в стадии ликвидации, осталось только наше КП, которое работает по программе.

Но если первые два финансировались из горбюджета, то наше КП – хозрасчетное. Простерилизовали 30 животных, получили за это. Мы обучили высококлассных врачей и смогли увеличить количество операций. Но штат врачей остался прежним. Отдельной бригады для стерилизации нет. Мы и так уже научились решать несколько проблем одновременно: и выполнять социальную программу, и зарабатывать деньги, и предоставлять услуги населению, которое не может позволить себе обслуживание своих животных в частных клиниках.

- Какие еще проблемы?

- Большая проблема – стационар для стерилизованных беспризорных кошек. Помещение маленькое, клетки старые и неудобные. И есть он только здесь, на Электротехнической. Помещение нуждается в перестройке, но деньги, которые город выделяет на стерилизацию кошек, должны идти только на зарплату, мы не имеем права использовать их на ремонт или перестройку.

 

Уникальные операции

Однако не будем забывать, что наипервейшее задание ветклиники – лечить больных зверей. Несмотря на загруженность по программе стерилизации, клиники коммунального предприятия уже зарекомендовали себя как конкурентно способные в плане предоставления услуг владельцам домашних животных. Так, врачи на Электротехнической специализируются на травматологическом и неврологическом направлениях, вопросами онкологии занимаются ветеринары на Армянской, терапию, эндокринологию, гематологию и др. разрабатывают на Ярославской.

Инна Николаевна показала нам помещения и оборудование клиники. Честно говоря, мы испытали легкий шок от увиденного.

В операционной все сверкает, как в оперблоке для людей. Вокруг множество оборудования: для операций на позвоночнике, эндоскопические приборы, ингаляционная стойка с аппаратом ИВЛ.

Потом мы увидели цифровой рентген-аппарат (работает без пленок), МТР-диагностику, УЗИ-диагностику, кардиограф.

Кстати, для операций применяется ингаляционный и другие виды наркоза. Другими словами, во время и после операции животные не испытывают боли, не страдают.

Впечатлила и лаборатория – гемолитический автоматический анализатор, полуавтоматический биохимический анализатор, анализатор мочи.

Здесь делают не только эндо-, но и ото-, бронхо-, цистоскопию.

Такой парк современного оборудования позволяет ветеринарам проводить травматологические операции любой категории сложности, а также операции на грудной клетке, брюшной полости и других частях тела животного.

А вот уж чего не ожидали увидеть, так это реабилитационные кабинеты. Чтобы функции организма животного после травмы и оперативного вмешательства восстанавливались нормально, ветеринар-физиотерапевт работает с ним на беговой дорожке, делает электрофорез и даже плавает с ним в бассейне с подогретой водой.

 

Такие разные судьбы

- Инна Николаевна, расскажите о каком-нибудь сложном пациенте, который вам запомнился.

Макарина посмотрела на меня с растерянностью:

- Да у нас каждую неделю сложные случаи. Давайте я вас по стационарам проведу, сами посмотрите. А тех, кого уже выписали, покажу на видео.

 

Вот здесь и начались чудеса. Если бы не увидели мы своими глазами, не поверили бы, что полностью обездвиженное животное можно поставить на ноги и вернуть ему радость активной жизни. Просто Макарина – травматолог и невролог от Бога. А талантливый доктор, оснащенный цифровым рентгеном и МРТ, может творить реальные чудеса.

Например, девочку-хорька привезли в клинику с тетрапарезом. Открыли хозяева клетку, а она не встает. Так ее в виде «тряпочки» и отдали доктору. МРТ показал травму 2–3-го шейных позвонков. Инна Николаевна определила, что компрессия не слишком сильная. Хорьку провели противоотечную терапию, поставили корсет и через 2 недели зверушка ушла домой. Точнее, убежала. На поводке и своих собственных лапках.

Очень часто пациентами Макариной становятся таксы – они страдают болезнями дисков позвоночника. Собаки просто теряют возможность ходить. Мы видели таксу Сэма с грыжей позвоночника, он мог только ползать. После операции прошло немного времени. Хозяйка собаки уже звонила: Сэм пытается ходить, хотя еще пока и не очень уверенно.

Инна Николаевна тихо говорит:

- Представьте себе, приносят таксу в корыте, собака не ходит. В ее глаза невозможно смотреть. Делаем диагностику, проводим операцию – и через некоторое время животное уходит домой на поводке. Понимаете, что чувствует доктор и весь коллектив, когда вместо корыта поводок?

 

А еще Инна Николаевна проводит органосохраняющие операции. Что это такое? Мы смогли понять это по результатам: животное обречено на ампутацию конечности, но доктор восстанавливает ее, и собака снова бегает на четырех лапах.

 

- У этого йорка – врожденная патология конечности. Задняя лапка была короткой и неразвитой, был дефект коленной чашки. Три дня назад я сделала ему операцию, углубила желоб, поставила коленную чашку на место, сделала артропластику. В итоге ножка выровнялась. Собака уже ходит на четырех лапах.

 

Мы видели этого песика. Он действительно бодренько бегал по приемному покою.

Белоснежка – обычная дворняжка. Волонтеры привезли ее в клинику, думали, что надо ампутировать неработающую лапу, так как за полгода она стерла ее в кровь, на ней постоянно образовывались очаги воспаления. Диагностика показала: повреждение в области 7-го поясничного и 1-го крестцового позвонков, не работает седалищный нерв. Нога и хвост безжизненно свисают. Мы видели Белоснежку после операции и даже сделали ее фото. Собака двигается нормально и пока живет в клинике, за нею ухаживают волонтеры.

Метиса шпица, славного, очень милого и улыбчивого, привезли из приюта с открытым переломом. Он уже перенес три операции, и ходит пока с аппаратом (в клинике не используют гипс, так как в ветеринарии он дает 80 % осложнений). Инна Николаевна так и сказала:

- Нужно будет, сделаю и четвертую. Я уже ему и себе пообещала: он будет ходить, и никто точно не отрежет ему лапу.

 

А песик как будто понимал, о чем речь, и только тихо улыбался в ответ.

Рядом стояла Джульетта, Жуля, которую хотели усыпить. У нее была огромная опухоль на голове, собака уже не могла дышать. После операции прошло около 2-х месяцев. Глаз сохранить не удалось, а в остальном – нормальная собака.

- Нам говорили, что она не операбельна, погибнет во время операции. Видите, жива и даже очень неплохо себя чувствует.

 

Жуля в ответ махала хвостом.

Видели мы и кошку, лежащую в кислородном боксе с контролем температуры. На ней был фиксирующий корсет.

- Что случилось, вы знаете?

- Да, ребенок упал на кошку. Мы сделали МРТ: гематома в области 3–4-го шейного позвонка. Сейчас ситуация стабильная, она уже поднимает голову. Кормим пока из шприца.

 

К сожалению, мы не можем рассказать обо всех тех чудесах, которые увидели в клинике. И о Бене, длинношерстном немце, который ходил, точнее, пытался ходить на скакательных суставах. Передние лапы ему уже прооперировали, теперь ждут имплантаты для операции на задних. А пока Бен живет в клинике, кураторы ухаживают, кормят, выгуливают, оплачивают кинолога. И об азиате Ахилле, который пока не ходит, но Макарина надеется, что его смогут поднять.

И о «детском доме», где находятся животные, которые уже не смогут жить на улице. Например, Ника с пулей в позвоночнике. Ее показывают пациентам, которые отчаиваются при диагнозе «разрыв спинного мозга». У нее передняя и задняя части тела живут автономно. Включились пояснично-крестцовые центры и управляют задними ногами. У Ники развилась спинальная ходьба – ходит, вихляя. Но бодрячок – на все 100 %.

И о приюте. Там тоже животные, которые уже никогда не смогут жить самостоятельно, в частности, двое спинальников. Лиза из Кировограда, которую прооперировали, но спинной мозг не восстановился, и песик из Черновцов. У него пуля вошла в позвоночник, прошла три позвонка и  застряла в твердой оболочке спинного мозга. Ее удалили, но мозг все равно поврежден, развилась неврологическая контрактура, он ходит, но очень плохо.

Мы уже вышли из клиники, а в голове назойливо крутилась мысль: это ж какое сердце и какую душу надо получить от Господа в подарок, чтобы столько отдавать больным животным, а ее все хватало и хватало! И казалось, что за этот день мы прожили целую жизнь, и даже не одну.